Теоретически компании должны создавать ценность для клиентов, делая рискованные инвестиции. И до тех пор пока крупная неудача не потопит предприятие, эти инвестиции могут быть довольно большими. Даже если какой-то процент из этих инвестиций принесет убытки, это не будет иметь большого значения, когда успех других ставок компенсирует все предыдущие потери. Обычно так и происходит. Этот подход к инвестициям базируется на экономической теории 1950-х годов по оптимизации портфеля.
Однако в современной практике руководители крупных корпораций не хотят поддерживать рискованные проекты. Как правило, они отказываются от новых идей в пользу незначительных улучшений, сокращения затрат и безопасных инвестиций.
Исследователи давно пришли к такому выводу.
Экономисты и психологи знают, что лица, принимающие решения, как правило, больше значения придают экономическим потерям, которые могут возникнуть в результате их решений, чем потенциальным эквивалентным доходам. Эта концепция в практике управления и поведенческой экономики появилась в 1979 году. Многие эмпирические исследования и эксперименты дополнительно продемонстрировали распространенность неприятия потерь и определили их ключевые особенности этого поведения.
Например, в глобальном опросе, проведенном в 2012 году, 1500 руководителям представили следующий сценарий: вы рассматриваете возможность инвестиций в размере 100 млн долл., имеете некоторый шанс в течение трех лет получить 400 млн долл. В то же время есть некоторый шанс потерять весь объем инвестиций в первый год. Какова самая высокая вероятность потерь, которую вы приняли бы и продолжали инвестировать?
Менеджер, нейтральный к риску, будет готов принять 75%-ную вероятность проигрыша и 25%-ную вероятность выигрыша. Ведь четверть от 400 млн долл. – это 100 млн долл., что является начальным капиталовложением, поэтому 25%-ный шанс на выигрыш создает нулевую ценность – нейтральный риск. Однако большинство опрошенных менеджеров продемонстрировали крайнюю неприязнь к потерям. Они были готовы принять только 18% вероятности потери, что намного ниже, чем нейтральный к риску ответ в 75%. И только 9% из них были готовы принять вероятность потерь в 40% или больше.
Более того, размер инвестиций мало влияет на степень неприятия убытков. Когда первоначальная сумма вложений была снижена до 10 млн долл. с возможной прибылью в 40 млн долл., менеджеры проявили такую же осторожность. Они бы не сделали инвестиций, если вероятность проигрыша превышала 19%. И снова только 9% были готовы принять вероятность потерь более 40%. Такая нечувствительность к размеру инвестиций удивительна, потому что относительно небольшие объемы вложений вряд ли представляют собой существенную угрозу для предприятия и, следовательно, должны были бы дать менеджерам возможность принять на себя больший риск.
Почему менеджеры крупных организаций так не склонны к риску? Предварительный вывод заключается в том, что корпоративные стимулы и процессы контроля заставляют менеджеров отказываться от риска. Опрошенные менеджеры признали, что, отказавшись от риска, они принесли пользу не своей компании, а своей карьере. Лидеры оцениваются по их долгосрочной эффективности. А менеджеры более низкого уровня при принятии каждого решения делают ставку на свою карьеру, даже если результаты для корпорации в целом будут незначительны.
Рассмотрим, как принимается большинство инвестиционных решений. Команда с идеей инвестиций составляет экономическое обоснование проекта, которое затем представляется, пусть финансовому комитету, в состав которого входят топ-менеджеры подразделения. Инициаторы проекта объясняют, как он согласуется со стратегией компании, и представляют финансовые модели, оценивающие акционерную стоимость, которую создаст проект. Комитет принимает решение на основе того, считает ли он финансовые модели и их исходные предположения правдоподобными.
Теперь рассмотрим тот факт, что этот комитет, вероятно, оценивает сравнительно немного инвестиционных предложений. Поэтому не исключено, что если бы он допускал большую вероятность неудачи своих инвестиций, то за определенный период времени лишь немногие из решений (а возможно, только одно из них) привели бы к успешному результату. Менеджеры, принимающие решения, будут нести ответственность за эти результаты, и их репутация, а возможно, даже работа будут под вопросом. Для всех решений, кроме самых крупных капиталовложений, последствия провала проекта будут гораздо выше для менеджеров, чем для компании в целом.
Если это соответствует действительности, мы ожидали, что топ-менеджеры более высокого уровня более открыты инвестициям в небольшие проекты, чем менеджеры более низкого уровня. И это оказалось действительно так. На недавнем семинаре лауреат Нобелевской премии Ричард Талер спросил редакторов 22 журналов, принадлежащих крупному издателю, согласны ли они участвовать в гипотетических инвестициях в объеме 50 на 50, которые в случае успеха принесли бы 2 млн долл. материнской компании или потери в 1 млн долл. в случае неудачи. Только трое сказали, что они примут предложение, остальные отказались. Напротив, издатель хотел, чтобы они все приняли участие в проекте – он имел более широкое представление о возможностях и рисках и понял, что, когда инвестиции объединяются, профиль риска становится гораздо более привлекательным.
Перевод: Игорь АЛЕКСЕЕВ
По материалам
В этом руководстве мы расскажем, что такое программное обеспечение с открытым исходным кодом, чем оно отличается от
